Когда-то кажется кому-то обещаное) Литературный образ, для которого я служу пожизненным прототипом в его и моих двух воплощениях. Нравлюсь я себе тут))))
Квадрат 2543. Часть II. Глава 2.
Его с трепетом и страхом называли Великим Инквизитором те, в ком отсутствие истинной веры соседствовало с периодическими приступами ужаса из-за глубочайшего неведения Истины.
Сумерки застали Фалио Шанса в лесной глуши, где заросли высоких дубов и вязов необъятными размерами стволов и мощью вздымающихся над землёй корней вызывали священный трепет перед Силой Природы. Трусливость проявила себя слегка оттенком чрезмерности возникшего опасения за жизнь. «Бояться глупо!», - безапелляционно заявил сам себе человек, привыкший созерцать лишь неконтролируемый страх своих подданных. «То, что должно произойти, произойдёт. Трястись от неведения предначертанного недостойно. Так что же привело Нас сюда? Зачем Мы здесь, Высокочтимый служитель Великой Идее? Мы непременно скоро это узнаем».
Дорога давно превратилась в еле заметную тропу. Великолепный конь с длинными и тонкими ногами, передвигавшийся неспешно, шагом, озадаченно остановился, демонстрируя наезднику своё обоснованное недоумение по поводу выбора странного пути. Оторвав завороженный первозданной красотой взгляд от высоких крон, бесстрашный и прекрасный в подвиге осознания злодеяний своих, сеющий более двадцати лет своей жизни боль и беды тёмным и глупым людишкам Судья и палач примитивных узрел пред собою обрыв.
Глубокая трещина в земле не упоминалась опрошенными с пристрастием путешественниками. О ней не говорили и малочисленные местные жители. Определить происхождение разлома за отсутствием информации о нём и по причине опустившейся ночи было невозможно. Тяжело спрыгнув с коня, человек подошёл к самому краю пропасти, постоял, недоумевая, оценил степень странности увиденного, и, наконец, оглядевшись вокруг, понял, что давно заблудился. Лес, очевидно, не соприкасался с людьми никогда.
«Символично… Мы попали, о, Великий, в тупик! Следствия по поводу примитивных разумений и намеренно наведённых заблуждений завели на нас край опасного обрыва. Естественный овраг перед нами, или преграда, возведённая магией колдунов? …И куда подевалась охрана?»
В свои сорок пять лет мужчина выглядел молодым, здоровым, ухоженным. Таковым и являлся по сути до самого недавнего времени. Всего несколько месяцев назад в душу предательски закралось предчувствие старости, немощи и подозрение в бессмысленности пройденного жизненного пути. Тело ещё не отразило окончательно и бесповоротно оттенки новых мыслей и состояний. Душа же уже регулярно принимала порции терзаний в сомнениях и медленно разрушала прочную ранее гармонию уверенности в себе.
Бросив на землю свой роскошный, расшитый богатым орнаментом плащ, человек отпустил белого коня пастись в никуда и лёг отдыхать.
Раннее утро разбудило промозглостью и резким незнакомым запахом. Тело оказалось затёкшим от неудобного положения во сне. Медленно приобретая контроль над онемевшими членами, Великий обнаружил разительные изменения в окружающем пространстве.
Прямо перед ним, поглотив половину вчерашнего леса, уходя в бесконечность своим однообразием, раскинулась песчаная долина. Несколько минут ничего не изменялось: человек продолжал, сидя на земле, смотреть на пустыню.
Подошедший незаметно, жилистый и темнокожий на столько, что казался закопченным, перед взором Величайшего служителя священного культа предстал почти голый мужчина. Чужестранец с интересом рассматривал огромные деревья, дотрагивался до корявых стволов ладонями, и медленно продвигался вглубь леса, не замечая притихшего инквизитора.
Ещё минута, и всё вернулось на свои места: пустыня исчезла, дубы и вязы снова закрывали собою небо. Вместе с пустыней не стало и пропасти. Только восторженный, беззащитный на вид, полуголый гость из другого пространства необычным видом своим доказывал гонителю мрака полную реальность произошедшего события.
читать дальше***
Отшельник, почитаемый в округе святым, десять лет жил в пустыне, скрываясь от палящего солнца в тени большого одинокого дерева, которое было богато съедобными пресноватыми плодами. Поблизости, удивляя своей жизнестойкостью, меняя интенсивность водного потока по непонятным законам, бил чистый родник.
Человек считал даром, благословением Бога, процветание раскидистого, со стволом в три обхвата, кормильца и защитника от летнего зноя. Отшельник каждое утро благодарил Всевышнего за постоянное присутствие рядом невысыхающего утолителя жажды. Он, несущий бремя святого, так же ежедневно молился о здоровье приходящих к нему за помощью людей и просил себе мудрости.
Упражнения с сознанием, настойчивые попытки остановить поток суетливых мыслей и достигнутые уже успехи мозга в контроле над самим собой давали неожиданные побочные эффекты в качестве состояний искристой и звонкой, безусловной радости жизни.
Углубляясь в себя концентрацией на точке между бровей, странный мужчина, выбравший жизнь без видимых сладостных проявлений божественной милости, находил наслаждение в том, что подключался сознанием к бесконечному многообразию вселенной. Он видел другие миры, и восторг сопровождал путешествие души, относительно свободной уже от оков закопчённого тела.
Когда пение мантр вызывало экстаз единения с Высшим, он подолгу парил над землёй. Редкие случайные путники и верные почитатели, которым доводилось присутствовать рядом с невесомым человеком, навсегда меняли своё отношение к жизни. Сухое тело святого пахло священной травой, произрастающей много северо-восточнее места с чудесным, бессмертным родником. Стойкий запах, рождаемый союзом небесного сознания и земной материей смертных внутренних органов отшельника, держался здесь всегда, не подчиняясь силе игривых ветров и воле нещадного солнца.
Причина, резко изменившая пространство рядом с огромным деревом, однозначно, доверчиво и справедливо названа им была Богом. Прохлада и тень проявились, как благо, как дар.
Он был один в этот день и уже сожалел, что чуда не видят другие.
***
После ослепляющего солнца пустыни сумрак утреннего леса показался ночной тьмой. Глаза ещё привыкали к слабой освещённости пространства, когда отчётливо послышался топот копыт. Через минуту двое возбуждённых мужчин в чёрных дорогих плащах раскланивались перед инквизитором, торопливо объясняя Великому причину запоздалости своего появления. Он не имел интереса к подробностям такого рода:
- Хватит! Хватит! Мы понимаем. Охрана устала, уснула, проглядела. Весь лес полон солдат, ищущих Нас. Хорошо. Мы тронуты. Теперь посмотрите туда!
Рука беспристрастного Фалио, ленивым движением, будто слегка колыхнувшись от внутреннего ветра желаний, указала на странного полуголого человека:
- Вы это тоже видите?
Вчера вечером исчезновение предводителя похода «во имя спасения душ» в неизвестные земли наделало много шума. Одного из охранников шатра, где после обеда должен был бы отдыхать великий инквизитор, в порыве душевного бессилия уже успели казнить. Другого оставили на всякий случай свидетелем проделок темной силы, умыкнувшей незаметно самую важную персону воинства «истинного света». Опасавшаяся больше всего праведного гнева пресвятого отца, который поощрял все инквизиторские выдумки, поисковая команда долго приходила в себя от радости удачи и от усталости. Чужестранца, сухого, черноволосого и темнокожего, на фоне причудливой формы деревьев никто не заметил.
«Только Мы, только Мы видели это… И видим ещё до сих пор… Зачем это Нам, Благородный?»
Человек из пустыни, обладатель больших и радостных глаз, с интересом рассматривал одетых людей и их великолепных коней.
Великий не найдёт решения мудрее, чем оставить чужестранца, не замеченного собственной свитой, в лесу. Три всадника быстро скроются за гигантскими стволами.
Много позже, анализируя странное происшествие с наложением пространств, последовательный во всём, даже в следовании своим заблуждениям, верный идее справедливо карающей силы Бога, руками которого, якобы является он, Фалио Шанса, неколебимый в решимости идти выбранной дорогой, инквизитор, следователь нарушений истиной веры, заподозрит, наконец, лукавого в причастности к проявлению пустыни в лесу. Он будет долго удивляться себе, вопрошая Бога, почему не увидел этого сразу и почему отпустил голого пришельца без пристрастного допроса. От досады Фалио отправит на костёр молодую женщину с чрезмерно мудрым взглядом за похожесть её глаз выражением и наполненностью на радостное свечение очей закопчённого отшельника из пустыни.
А ещё пол года спустя просивший Бога о мудрости темнокожий человек погибнет в чужой стране от неизвестной его народу болезни, подозревая без каких-либо претензий в том проявлении божественной Воли силу сомнений своих.
***
Мишка, серьёзный с самого рождения, похожий на ребёнка только растущим телом, поражал своих близких, особенно мать, странной внутренней силой и тяжестью душевной ноши в выражении недетских глаз. Повседневная суета, забота старших о хлебе насущном угнетала своей однообразностью. То, что ощущалось истинной жизнью, было резко ограничено в доступе лишь созревающим биологическим организмом и плотными, серыми полями эмоций заботливых кровных родственников. Высокое, духовное родство самой Сути человеческой с покровительствующими, резонирующими Духу частотами Света, казалось, всё больше лишалось памяти о себе, а значит, теряло Силу поддержки. Носителем жизненной энергии здесь, на Земле, оставалась глубокая Вера.
Гордыня, вожделенно вздыхая, ходила рядом, цепляя периодически душу состоянием никчёмности существования мудрого Духа в данной физической форме. Программы корректировки былых заблуждений боролись за выживание в потоках уныния. Импульсы, побуждавшие Дух к взаимопомощи и к самопожертвованию застревали в разнонаправленных энергиях генной архитектуры приобретённого тела. Что-то неотвратимо тянуло вниз, но иногда рядом явственно просматривались ещё более высокие, чем намеченные ранее, возможности и реалии этого воплощения.
Кто-то Премудрый и Сильный упорно и последовательно транслировал идею сознательного забвения прошлого во имя перенастройки ведущих полей на безграничную свободу выбора дальнейшего Пути. Ребёнок, опекаемый родственниками и многочисленными непроявленными Силами, устав от постоянных перестроек собственных высоких материй Духа, решил просто поплыть по течению: «То, что мне действительно нужно делать в этой жизни, проявится скоро само».
Пока же, не радуя эстетикой в восприятии, была очевидна лишь тленность физического тела. Родственники удивительным образом ещё умудрялись держаться в рамках, соответствующих пониманию гармонии незрелого мозга. То же, что творилось на улице, никак не способствовало укреплению идеи силы красоты, спасающей мир.
Отвлекаясь от дел в песочнице, Мишка исподтишка наблюдал старушек, которые при хорошей погоде подобно курочкам-наседкам плотненько населяли дворовые лавочки. Морщинистые лица и дряхлые тела почему-то притягивали взгляд, вызывая при этом приступы брезгливости и неприятия подобной формы действительности.
Однажды к бабушкам, коллективно греющимся на осеннем солнышке, подошёл благообразный старичок, вид которого не вызывал у мальчика никаких отрицательных эмоций.
Натренированно, естественным, отработанным приёмом Мишка зачем-то расфокусировал взгляд, направленный на новенького члена клуба пенсионеров. Проявившийся слой невидимых обычно энергий обнаружил у дедушки странную конфигурацию внутреннего света. Помимо обычного голубого свечения, повторяющего контуры любого живого организма, над головой старичка были хорошо различаемы два желтоватых луча, будто бы растущих из черепа подобно рогам из материи солнца.
***
Истерзанная процессами взросления Духа, мама Мишки, Ольга Викторовна Кемерова, не могла не поделиться своими сомнениями с ближним:
- Сейчас стали много говорить о Боге… И по телевизору, и по радио слышу и думаю… Почему тёмная сторона имеет такую силу? Почему к ней влечёт, она затягивает, а к Свету нужно пробиваться через тернии?
- Не знаю, что тебе сказать. Возможно, не все пробиваются, и не всех влечёт… Ведь есть, наверно, добрые, хорошие люди, которым живётся легко. …Хотя, я не помню таких.
Лаура Сергеевна Кемерова в стремлении своём к благополучию семьи, считая сам факт процветания светлым ориентиром, приобрела достаточно кровоточащих рубцов на душе, чтобы подумав ещё несколько минут, благоразумно найти-таки ответ на вопрос дочери:
-Видимо, в движении к Свету люди часто используют методы Тьмы.
-Почему?
-Потому что не умеют ещё по-другому.
-Ещё?! Человечество в космос летает, нанотехнологии осваивает, лечит почти все болезни! И не умеет идти к Свету?!
-А что, собственно, здесь удивительного? Ты только что задумалась на эту тему, а кому-то подобные мысли вообще не интересны. В каком направлении размышляешь, в таком и происходит развитие. Не размышляешь - не развиваешься.
-А разве наука, интеллект, знания - не есть Свет? Разве учёные, разрабатывая новые приборы, не изобретают методы движения к нему?
-Если вспомнить, что внутри этого мира науки творится, можно с уверенностью сказать, что Света там маловато. Люди напряжённые, уставшие, нервы у всех расшатаны, почки посажаны, сосуды разрушены. Сердечники, печёночники, лёгочники одни! Здоровых людей-то нет!
-Свет и здоровье - близнецы братья?
-Думаю, да.
-Мишка наш - тёмная личность, что ли? Почему он так долго болеет, если дети, как говорят, безгрешны?
-Не знаю. Не знаю… Может быть, если думать об этом, ответ придёт сам собой…
Не смотря на упорные размышления обеих женщин, ответ на встречу к ним пока не торопился. Однако само по себе искреннее желание что-либо понять в происходящем с жизнями людей дало свой закономерный результат: неожиданно, но очень кстати, забредая без особой цели на книжные развалы, которые бессистемно были раскиданы по городу, озадаченные родственницы находили и покупали литературу, содержащую некоторые подсказки или прямые рекомендации к действию.
Ольга Викторовна, приняв крещение вместе с сыном, стала наведываться в православный храм, иступлённо прося и Христа, и всех святых о выздоровлении своего ребёнка.
Улучшения состояния мальчика желали и ждали, делая всё необходимое в меру своего понимания, родные, целительницы и ставшие близкими, по ощущениям почти родными, новые знакомые, Сусанины. Но стабильности в процессах выздоровления не наблюдалось.
Однажды, формулируя очередной раз свою просьбу перед иконой, в церкви, Ольга Викторовна чётко почувствовала смысловую нагрузку сформировавшегося поля, которое было направлено на неё.
Будучи чувствительной девушкой, с хорошо развитой от природы сенсорной системой, которая воспринимала состояние окружающего пространства с большой степенью достоверности, Олечка точно определяла смысл сказанного в свой адрес или обсуждаемого вокруг животрепещущей для неё темы. Она могла отловить оттенки истинного к себе отношения людей. Степень напряжённости и глубина происходящих процессов также поддавались идентификации довольно легко.
Теперь же её, как пришедшегося не ко двору гостя, вежливо, но категорично, просили не тревожить более своими проблемами. Ей показалось, что с икон грозно, неодобрительно смотрят святые.
Понимание роли церкви никак не состыковывалось с подобным обстоятельством.
Отдыхая от усваивания новой, философского плана, информации, которая бурным потоком выплеснулась на книжный рынок, Олечка Кемерова иногда открывала наобум одну из любимых книг, что знала почти наизусть. «Мастер и Маргарита» подбрасывала своевременно нужную мысль. В час смятенья чувств ранимой, уставшей без Веры души, в истерике поиска, было прочитано вновь, как впервые: «Никогда ни о чём не просите! … Всё предложат! Всё сами дадут!»
И только спустя много лет, будучи поражённой опять, как откровением, этой рекомендацией, помудрев, видя шире и глубже, Олечка догадается проанализировать Суть героя, в чьи уста не случайно Булгаков вложил формулировку принципа всех гордецов.
Пока же, подхваченная потоком, так походящем внешне на прозрение, оставаясь в ладах со своей Сутью и с совестью, она решила, что в церковь с просьбами о помощи сыну ходить бесполезно. В отчаянии, захлёбываясь потоками боли и бессилия, подсказки Ведущих структура души в тесном сотрудничестве с заторможенным анестезией отупения мозгом расшифровала по-своему, как получилось.
-Детка-детка! Пока твоя просьба – вопль вопиющего в пустыне. Ты не знаешь за кого ты просишь… Тебе же положено знать.
-Великий! Она не поймет!
-Да… Верно… Пока не поймёт .
-Тот факт, что ведёшь её ты, о, Мудрейший, мне не ясен совсем.
-Скажем так: на данную Суть имеются виды. Её индивидуальные особенности могут оказаться своевременными и полезными.
-Твоя мудрость и мощь контролирует ту, что с большой вероятностью может вообще не реализоваться?
-Да. Так и есть. Соответствовать требованиям, возможно, она не сумеет…
-Пожалуй, мне не стоит задавать больше вопросов.
-Правильно. Просто смотри.
***
Из-под белых, мягчайших бровей, из пушистых ресниц того же непорочного и всё отражающего цвета, неестественно молодые и абсолютно прекрасные, желающие быть голубыми, лучисто и живо направленной мыслью сияли, питая растущих, глаза.
Подыгрывая восприятию своего нового ученика, не способного пока осознать глубину Величия Мудрости Старшего, тот, кого когда-то называли Саху, держал образ седого длиннобородого старца.
Он назывался Мудрейшим, Великим, Светлейшим, Святым.
Хором не знал Духов способных, понять, оценить Его Жизнь. Ни мысль, ни желанье идущих пробраться в Святое Святых истинной Сути Лучистой способности Быть не имели, пронзаемы Верой Его в Достоинство созданных Вечным.
Пред кем Он отчитывался за принятые собой решения, и отчитывался ли вообще, Хорому было неведомо. Непонятен был и последний выбор Великого.
Существование и Влияние подобных Ему способны прочувствовать Мудрые. К идущим вслепую, не знающим Путь, энергии Светлейших приближались лишь в адаптированном к восприятию младших по опыту братьев, обработанном и упрощённом виде. Для привнесения знаний в поля преодолевающих себя людей на Земле имелись посредники Света. Праотцы, прародители Мудрых, сияли собой в очень тонких, в высоких, в не видимых людям, Мирах.
***
По удручённому, истерзанному стихией лесу, по тем местам, которых не успел коснуться огонь летних пожаров, помахивая пустой корзинкой, прохаживался грустный и задумчивый Виктор Владимирович Кемеров. Редкие, не успевшие вырасти до нормальных размеров и высохшие от жары на корню, грибы срывать не хотелось. Любимый лес, поддерживающий и исцеляющий обычно, сам нуждался в помощи на столько, что грусть, ставшая последнее время хронической, усилилась до порога невыносимости из-за ощущения висящей в воздухе энергии безысходности и боли самого обожжённого пространства.
-Как же они там предрасположены все к страданиям! Не получается у меня подсадить оптимистичную модель развития событий! Его мозг просто не хочет воспринимать этих подсказок!
-Не может. Потому и не хочет. Обычно люди хотят того, что у них лучше всего получается, вернее, глубже всего заложено, является их Сутью, а потому и способность к проявлению имеет с большим запасом вариантов реализаций.
-Да понимаю я… Но у меня не много кандидатов на роль достойного приёмника и ретранслятора… Мне нужно, чтобы его мозг усилил восстанавливающее поле! Иначе лес очень долго будет болеть. А он занимается усилением разрушительных вихрей - резонирует с ними!
-Успокойся, Тел! Можно подумать, ты имеешь уставшую нервную систему, которая пошла в разнос. Что с тобой? Ты не забыл: твоё видение ситуации влияет на тех, кто на Земле. Начни с себя. Сам поверь в оптимистичный прогноз развития событий!
-Верно… Ты прав, друг. Благодарю за своевременное замечание. Энергии Земли просочились в меня так, что и сам не заметил.
Сначала на относительно дисциплинированный, тренированный и послушный мозг достойного ученого наехало чужеродное безразличие, похожее то ли на отупение, то ли на оцепенение. Потом душе стало легче - это состояние Духа в теле с не самой закалённой психикой приобрело желанную устойчивость.
Возвращаясь в посёлок дачников, Виктор Владимирович уже искренне, всей душой, с хорошей концентрацией на мысли и высокой амплитудой излучения, любовно глядя на грустные деревья, желал природе скорейшего выздоровления.
А в это время пятилетний ребёнок, внук, так долго находящийся в стабильно пограничном состоянии между здоровьем и болезнью, недетской серьёзностью взгляда приводящий в смятение родных, забыл разъедающую тело печаль и снова, как прежде, обрадовался солнцу и жизни.
***
Сусанины, верные слову своему и незаметно ведомые Силой направляющего Духа, регулярно навещали Марию Петровну, потерявшую дочь, и появлялись по выходным в доме целительницы Евдокии. Мишка в сопровождении родственников принимал дозы поддерживающей энергии на той же территории.
Марина и Василий, молодые, неравнодушные и вездесущие, со своей неиссякаемой энергией жизни и жаждой созидания справедливого мира, не удержались и поведали брошенной матери историю исчезновения её единственной дочери Сони, которую видели последний раз уходящей в таинственный лес сразу три человека.
Василий, смущаясь и краснея, отводя периодически взгляд, говорил:
- Вы простите нас, Мария Петровна, дорогая! Как нормальному человеку объяснить, что его дочь последний раз видели во время наложения пространств?! Мы сами не были уверены до конца в абсолютной реальности происходящего. Много необычного здесь произошло, а консерватизм человеческого мышления не позволяет относиться к подобному спокойно и буднично. Об этом не поговоришь, как о природном явлении.
Марина решила помочь мужу:
- Да! Ещё существовала надежда, что она сама выйдет на людей. Я так же глупо поступила, перешагнув границу, но я быстро нашла домик лесника. А куда направилась Соня, и не попала ли в аналогичную переделку вторично, никто не знает.
Измученная ожиданием мать слушала молча. Взгляд утонувших в морщинках глаз, казалось, ничего не выражал.
- Мы ничего не придумываем, Мария Петровна! Это и тетя Рубина видела, но и она тоже не знает, как вам это объяснить.
Обречённо, но собранно и целенаправленно, похожая на старушку от горя, ничего не говоря, женщина пошла к соседям.
Мишка со своей бабушкой и хозяйками гостеприимного дома пил чай на большой летней веранде. Мария Петровна вошла без спроса, сухо поздоровалась и по-хозяйски села на свободный стул. Посмотрев пронзительно и требовательно в глаза Евдокие, спросила:
- Ну, скажи ты, Дуня, за что мне это? Ты мудрая женщина, сильная, Богом одарённая. Ты поспрашивай там, узнай по своим каналам, почему я должна принять такую муку! Почему у меня дочь забрали? Почему никто правду мне не говорит? Что я сделала не так, как полагается Высшими? Когда? В прошлых жизнях что ли? Так по вашей философии? Или ещё как-то?
Рубина встала из-за стола, подошла, обняла опущенные плечи измученной соседки:
- Хватит, хватит тебе, Маня Петровна! Не помочь пока твоему горю! Смирись! Живи, как можешь, своей жизнью, для себя! Для других людей! Попробуй! Может, именно этого Бог от тебя и хочет?! Бог забирает самое дорогое не просто так. Замысел в этом высокий.
- Какой?!
Мишка, болтая ногой под столом, спокойно и чётко произнёс:
- Узреть источник радости. Не связанный ни с чем. Внутренний.
Евдокия насторожилась и, боясь спугнуть, очевидно, благословенный канал, уточнила:
- Ты знаешь этот источник, малыш?
- Кажется.
Марию Петровну мальчишка раздражал:
- Ну, что ты можешь понимать? Уста младенца! Жуйте свои пироги и не суйтесь во взрослые разговоры!
Мишка пожал плечами:
- Пожалуйста!
Рубина больно надавила на плечи гостье, давая ощутить своё возмущение её поведением, и ласково попросила Мишку:
- Говори-говори, малыш! Что ты ещё знаешь? Нам интересно.
- Её дочь всё равно бы с ней не осталась. Много разных путей… Но все без дочери.
- Какие? Какие пути, малыш?
- Монастырь… Монашка. В лесу. Побирушка… Блаженная. У церкви, здесь рядом. Целительница… В городе. Прислуга в большом доме. Ещё что-то не понятное… В другом мире.
Мария Петровна пыхтела обиженно, дёргала плечиком, пытаясь сбросить руку, вонзившуюся пальцами глубоко, казалось, до самых костей. Цыганка жадно впитывала услышанное:
- А наиболее вероятное-то что? Что быстрее всего?
- Монастырь.
- Тьфу! Бред какой!
Гостья резко высвободилась из цепких и болезненных объятий, встала, пошла к двери, на ходу пробубнила:
- С ума все посходили! Бредни ребёнка больного слушают! Пойду я от вас!
На её обиду почему-то никто не обратил особого внимания. Евдокия заинтересовано опять обратилась к мальчику:
- Ты про источник радости скажи, Миша!
Мария Петровна на двор так и не вышла, встала в дверях, прислушалась. Мишка, развалившись на большом стуле, неохотно вещал:
- Он внутри. Это просто способность. Её надо притянуть и взять.
- Как притянуть, если сил не хватает? Как взять, если не знаешь откуда?
- Надо знать, что это возможно. Верить. А ещё понимать, что ты этого достоин. Потому что ведёшь себя правильно, достойно, благородно. Откуда брать – не важно. Все по-разному притягивают. Это от пути зависит.
Евдокия доверительно попросила:
- Скажи, а сам ты умеешь это делать?
- Не очень. Потому и болею. Но я учусь!
Серьёзность и основательность мысли в каждом задела свою уникальную струну. Мария Петровна просто запомнила сказанное, положила в запасник души, намереваясь поразмыслить потом, когда тупое и неуправляемое раздражение покинет уставшее тело.
Лаура Сергеевна, растроганная бабушка разумного внука, ласкового гладила Мишку по мягким, вьющимся волосам:
- Ты откуда знаешь-то это, Михаил?
- Из прошлых жизней.
- А ещё что знаешь из этих жизней?
- Знаю, что про них ничего не надо знать. Это опасно. Они начинают требовать платы за ошибки. Они очень жадные до энергии жизни, потому что хотят вернуться вновь, в будущее.
Восхищённая, очарованная силой потока мудрости из уст выздоравливающего ребёнка, Евдокия поддакнула:
- Правильно-правильно! Настоящим жить надо! Только настоящим моментом! Здесь и сейчас! Умница, ты мальчик! Молодец! Быть тебе здоровым! Быть тебе богатырём!
Мишка буднично, обращаясь к перезрелой женщине, как к подруге, объявил:
- И тебе, Евдокия, быть здоровой! Тебя вылечат те, у кого лучи из головы идут. Когда ты будешь готова.
Серьёзный и весомый основательными мыслями своими человечек окончательно понял сам и дал почувствовать всем присутствовавшим в доме: мудрость – сила вне возрастных категорий носителя себя.
Перед самым отъездом в Москву, заглядывая в глаза целительнице так проникновенно, что слукавить в ответ было бы просто невозможно, Мишка наконец-то позволил себе задать интересующий вопрос:
- Вы к нам летом в гости с фавнами приходили, да?
Она, помолчав полминуты, кивнула:
- Да. Только ты пока не рассказывай ни кому! Хорошо?
- Хорошо.*для заманухи. Начало радует))))*
Глава 3.
Последние тридцать лет его рыжий, неприкрытый зад с выдающимся силой своей и красотой длинным хвостом регулярно видели в распорядительном центре Старейшин те, что носили уже не менее века ритуальные набедренные повязки...
-
-
24.09.2007 в 21:32А я на работе вижу людей, которым уже за семьдесят-восемьдесят, но которые живее некоторых молодых. Это люди, посвятившие жизнь науке. И я эту их долгую полноценную жизнь склонна объяснять именно тем, что они всю жизнь занимались наукой, что мозг постоянно в напряжении, в тренировке, а потому не отказывает, не даёт маразматических сбоев, а если живёт мозг, живёт и всё остальное тело.